Советский фильм «Собачье сердце» полон сцен, которые цепляют за нерв. Но один момент по-настоящему пугающий — когда на экране впервые появляется нечто промежуточное: ещё не человек, но уже не собака.
Кто такой Михаил Штейн
Знаковая сцена: операционный стол, нервное ожидание, затем — силуэт, который встаёт, шатается и произносит своё первое «Абыр». В этот момент в кадре совсем не Владимир Толоконников, известный по роли Шарикова.
Актёра не указали в титрах, и многие годы зрители гадали: кто же это существо ростом чуть больше ребёнка? Распространённой версией считался Владимир Фёдоров (он же Черномор из «Руслана и Людмилы»).
Но на самом деле роль сыграл Михаил Штейн — актёр с небольшой фильмографией, о котором почти ничего не известно. Среди его работ — «Письма мёртвого человека», «Остров погибших кораблей» и пара эпизодов в кино начала 90-х. Но именно этот образ стал его самым узнаваемым вкладом в кинематограф.
Как снимали сцену превращения Шарика
Чтобы передать неустойчивость нового существа, режиссёр Владимир Бортко просил Штейна двигаться резко, животно, будто тело не принадлежит самому себе.
Грим был минимален, лицо почти не показывали — чтобы сохранить атмосферу тревоги. Фразы вроде «Ы-А» и «Абыр» позже переозвучил Толоконников, но первую жизнь новому созданию дал именно Михаил Штейн.
Также прочитайте: Катя была беременна целый год — и это не шутка: самый странный ляп в «Москва слезам не верит».
