Он был не похож на других сыновей султана. Тихий, утончённый, с глазами, в которых жила печаль, будто он знал свою судьбу с рождения. Поклонники «Великолепного века» запомнили Джихангира как самого доброго, самого чувствительного из всех шехзаде. Его смерть в сериале вызвала слёзы — но настоящая история куда страшнее и загадочнее, чем та, что показали нам на экране.
В «Великолепном веке» Джихангир умирает после казни брата Мустафы. Словно сердце не выдержало горя. В исторических хрониках тоже есть такая версия: якобы он скончался от тоски. Буквально. Его увезли в Алеппо — и через полтора месяца после казни Мустафы юного принца не стало. Официально — болезнь. Но мы-то знаем, что в мире Османов любая правда была многослойной.
В сериале Сулейман оплакивает Джихангира как невинного ангела, сына, которого он так любил, но не смог спасти. А в реальности могла случиться ссора — и не просто словесная. В одном европейском донесении утверждается, что во время эмоционального конфликта султан сам нанёс сыну смертельную рану кинжалом. Слуги молчали, народ получил версию о самоубийстве. Только один венецианец — Николо Михиель — написал о том, что слышал крики и ссору накануне.
Если это правда, сцена из «Великолепного века», где Сулейман теряет сознание от горя, обретает пугающее двойное дно. Не от потери — от вины. И даже построенная в честь Джихангира мечеть — не просто жест отцовской любви, а попытка заглушить то, что вряд ли забудется.
Джихангир был не просто шехзаде. Он был голосом совести в семье, где даже кровь текла по законам политики. И если «Великолепный век» научил нас чему-то, так это тому, что за каждой улыбкой скрыта трагедия. Особенно, если в этой истории звучит имя султана. А хотите раскрыть другую загадку «Великолепного века»? Мало кто знает, но чувства экранной Хюррем едва не поставили крест на культовом сериале.
