В 2007 году мир завороженно следил за Уиллом Смитом, который в одиночку бродил по вымершему Нью-Йорку в фильме «Я — легенда». Он, словно Робинзон Крузо в постапокалиптическом сеттинге, сражался с кровожадными тварями, пытаясь спасти остатки человечества. Фильм получился зрелищным, динамичным и… весьма далеким от оригинала.
«Я — легенда»: книга vs фильм
Фильм, основанный на одноименном романе Ричарда Мэтисона, подарил зрителям образ одинокого героя, борющегося за выживание. Но те, кто рискнул заглянуть вглубь и прочитать книгу, обнаружили пропасть между голливудской адаптацией и авторским замыслом. Эта пропасть, словно разлом, меняет восприятие всей истории.
В романе Мэтисона вирус, конечно, превратил людей в вампиров. Но не в безумных, бездумных монстров, а в… эволюционировавшую форму жизни. Да, они не переносили солнечный свет, нуждались в крови, но не были лишены разума и воли. Со временем они научились контролировать вирус, адаптировались к ночному образу жизни и начали строить новое общество, основанное на собственных законах.
«Я — легенда»: когда монстры — не вампиры
И вот тут-то и возникает ключевой вопрос: кто же тогда монстр? Главный герой, Роберт Невилл, истребляющий «вампиров» днем, казался новому обществу не спасителем, а серийным убийцей, маньяком, нарушающим их уклад жизни. Он — угроза, которую необходимо устранить.
В оригинальном финале Роберта казнят. Он становится легендой, но не как герой, спаситель человечества, а как чудовище, кошмар, от которого нужно было избавиться. Этот финал переворачивает все с ног на голову, заставляя задуматься о границах нормы и отклонения.
Что, если герой и злодей поменялись местами? Что, если то, что мы считаем «правильным», на самом деле является преступлением против мира?
Читайте также: Подборка весны 2025 года: 5 новых фантастических фильмов и сериалов, которые нельзя пропустить.
