Отношения султана Сулеймана и Ибрагима-паши длились два десятилетия, но закончились внезапной казнью. От которой поклонники «Великолепного века» до сих пор не могут отойти.
Рассказываем, как они познакомились на самом деле, что было в основе их дружбы, и почему она закончилась казнью.
Скрипка, сад, первое слово
Ибрагим был родом из Парги — города на побережье Ионического моря, его отец был простым рыбаком.
Во время набега боснийцев 10-летнего Ибрагима (тогда ещё Теодориса) забрали в рабство и вручили в качестве подарка дочке Искендера-паши, наместника Боснии. Она дала ему прекрасное воспитание и образование.
В 1516 году, в возрасте около 22 лет, шехзаде Сулейман наведался в гости к Искендеру и услышал в саду чарующую музыку.
Это Ибрагим играл на скрипке, развлекая гостей. Сулейман попросил подарить ему парня. Так начался путь: от раба до великого визиря.
Постепенно Ибрагим станет самым близким другом Сулеймана, которому падишах даст клятву, что никогда не убьёт его.
Он назначит его хранителем дворцовых покоев, затем — командующим армией и человеком, от которого зависела внешняя политика империи. Его дипломатические и административные таланты восхищали даже врагов.
Тень над золотом
Несмотря на редкое доверие султана, Ибрагим всё чаще сталкивался с враждебностью при дворе.
Он не прошёл через систему девширме (перевоспитание христиан в мусульман), не был янычаром, не принадлежал к военной элите, — всё это раздражало старую османскую аристократию.
В 1536 году, в самый разгар похода падишаха на Персию, Ибрагим уже командовал армией и одерживал победы.
Он действовал от имени султана, подписывал приказы, вёл переговоры и встречался с местной знатью — как настоящий полководец.
В восточных провинциях его стали называть «сераскир-султан», так часто именовали военных командующих, особенно если они действовали самостоятельно. И вряд ли сам Ибрагим настаивал на этом титуле, но он и не запрещал его использовать.
Когда до Сулеймана дошли слухи, что подчинённые обращаются к его визирю как к «султану», он воспринял это как личное оскорбление и знак приближающейся опасности. И в тот момент между ними будто что-то треснуло.
Последние строки
Через несколько дней после возвращения Сулеймана из похода Ибрагим был тайно задушен в своих покоях.
Официально казнь не объявляли, церемонии не было, а место его захоронения до сих пор неизвестно.
Всё имущество визиря, включая его личные коллекции, подарки от султана и даже приданое Хатидже-султан — родной сестры Сулеймана — было обращено в пользу казны.
Хатидже после этого, по словам придворных, впала в состояние, которое сегодня назвали бы депрессией. Она замкнулась, исчезла с приёмов, не отвечала на письма.
Историки пишут, что в течение долгих недель её никто не видел при дворе. Позже она покинула дворец и до конца жизни не восстановила отношений с братом.
О последнем письме Ибрагима известно немного. Его оригинал не сохранился, но в хрониках приводится текст:
«Ты сделал меня братом, ты поднял меня до небес. И если теперь ты решишь лишить меня жизни — пусть это будет твоя воля, мой господин. Я ухожу не с ненавистью, а с благодарностью. Всё, что я имел, — от тебя. И всё, что я теряю, — тоже твоя милость».
Он не просил пощады и не оправдывался. Письмо звучит просто как спокойное прощание.
Что произошло между ними за три дня? Почему султан нарушил своё обещание «никогда не предавать Ибрагима смерти»?
Одни винят Хюррем, другие — дворцовые интриги, растущую власть визиря или опасные слухи. Но с тех пор, по словам хронистов, Сулейман больше не доверял никому.
Также прочитайте: От баклажанов до заговоров: что делали наложницы, чтобы забеременеть от султана — в «Великолепном веке» про это умолчали.
