Внимательные зрители недавно обнаружили жуткую деталь в советском фильме «Мэри Поппинс, до свидания!», которая, кажется, пришла прямо из мистического мира Михаила Булгакова. Существует теория, что загадочные фигуры, возникающие в витрине и танцевальной школе, — это не кто иные, как свита Воланда из «Мастера и Маргариты».
Смотрите сами: мужчина в шляпе напоминает Азазелло, кот — это, конечно же, Бегемот (никак не кот Шрёдингера, согласитесь!), а дама в странном наряде с бледным лицом и черным румянцем на платье — Гелла, кто же еще? И если возникает вопрос: где же сам Воланд? Приверженцы теории загадочно улыбаются: «Так это же Мэри Поппинс!»
Звучит невероятно? Но задумайтесь: появление няни на бале в ту волшебную ночь — это словно бал Сатаны, на котором отмечают её день рождения. Мэри Поппинс прилетает на ветре, одета в черное (ну, не всегда, но часто), а мистер Эй, ее строгий, кудрявый друг, похож на пуделя с трости Воланда. А уж какая она жесткая и самовлюбленная — прямо-таки дьявольские черты.
Конечно, эта теория — плод буйной фантазии зрителей, но кто знает, может, создатели фильма оставили для нас этот тайный булгаковский след, чтобы добавить немного магии и мистики в привычную сказку о няне, прилетевшей с ветром?
